И вот в моих руках оказалась последняя банка.

- Ну что, будем вскрывать? Или уже всё равно? - вздохнув, спросила я у друга.

- Да вскрывай уж, - безразлично махнул рукой Рыжик.

Я откупорила банку. И раздражённо отшвырнула её прочь. Она оказалась просто пустой.

Содержимое пакетов и коробочек нас уже не удивило — мелкая галька, рваная бумага, и опять кусающиеся комочки. Но один пакет заставил повеселиться от сильной внезапности содержимого. Вытряхнув на пол какую-то белую жирную пыль, мы вскоре убедились, что это перхоть.

- Долго же её кто-то счёсывал, - хохотал Рыжик.

- Рыжик, он не только счесал, он ещё и перебрал! Ты ведь посмотри, какой старательный — ни одной соринки, ни одной волосинки! Перхоть высшего сорта, блин!

Мы поаплодировали этому великому, неизвестному существу.

- Итак, - оценила я по-хозяйски обстановку, - сегодня обед из трёх блюд. Слизняки ползучие, комочки пушистые, давленые кроссовком, и перхоть отборная, воздушная. Мухи, к сожалению, разлетелись.

- Эх, Бести, твой бы юмор, да на тарелку, - вздохнул Рыжик, однако, продолжая улыбаться. - Я-то ведь болтаюсь здесь намного дольше, чем ты.

Я погладила его по плечу.

- Это ты меня извини, Рыжик. Шучу снова не к месту. Есть у меня такая боль.